Показать ещё Все новости
«Сгорел. Попросту перетрудился». Ошибка, которую Михаил Южный никому не советует повторять
Михаил Южный
Отрывки из автобиографии теннисиста Михаила Южного
Комментарии
Откровенный рассказ знаменитого чемпиона о том, как неправильный подход к работе в межсезонье испортил ему весь год.

Михаил Южный, прославивший Россию на многих крупных соревнованиях, дважды завоевавший Кубок Дэвиса, становившийся чемпионом турниров «ВТБ Кубок Кремля» и St. Petersburg Open, написал автобиографию «Точка опоры», которая вышла в свет в издательстве ЭКСМО. Предлагаем ознакомиться с отрывком из книги, где Михаил рассказывает об одной из своих ошибок, которую не советует никому повторять.

* * *

Победа в Валенсии и 15-е место по итогам сезона-2013 воодушевили меня на новые подвиги. Настроение было прекрасным. До «Ролан Гаррос» я практически не имел очков, которые требовалось защищать. Реальные перспективы на место в первой десятке, любимая жена, двое сыновей. Что ещё нужно неплохому теннисисту для полного счастья?

Ещё осенью 2013 года мы решили, что Юле (жена Михаила. – Прим. «Чемпионата») с детьми лучше всего уехать на два месяца в Таиланд, где через знакомых удалось подобрать подходящий дом. И вскоре после окончания сезона я на положительных эмоциях присоединился к семье. Отлично отдохнув, на некоторое время слетал в Москву и снова вернулся в Паттайю, чтобы, как обычно, начать предсезонную подготовку. Но дальше я совершил одну из самых серьёзных ошибок за карьеру. Пьяный таиландский «воздух свободы» сыграл со мной злую шутку.

В Таиланде мы работали вместе с Борисом Львовичем (Собкиным – тренером Михаила. – Прим. «Чемпионата»), Олегом Ивановичем Вовком, который на тот момент занимался со мной физподготовкой, и несколькими молодыми ребятами. В 2012 году федерация нашла возможность оплатить поездку на наш тренировочный сбор нескольких юниоров, но теперь договориться не удалось, и все вопросы мне пришлось решать самостоятельно.

Материалы по теме
«Удалось утащить кроссовки Чеснокова». Как Михаил Южный работал болбоем на Кубке Кремля
«Удалось утащить кроссовки Чеснокова». Как Михаил Южный работал болбоем на Кубке Кремля

Я трудился с сумасшедшим настроем и делал даже больше, чем говорили тренеры. Желания подойти к началу следующего сезона в максимальной форме было хоть отбавляй. Мне казалось, что я способен горы свернуть. Поэтому поднимал более тяжёлые веса, чем обычно, быстрее бегал, дольше шлифовал подачу в конце тренировок. И вместо того, чтобы работать с прицелом на перспективу, концентрируя энергию внутри себя, за три недели бешеных тренировок практически полностью израсходовал свой ресурс. Сгорел. Попросту перетрудился.

Сначала начались проблемы с правым локтем. Когда в нём иногда простреливало после подачи, совсем чуть-чуть, я не придавал этому значения. Потом появилась какая-то ноющая боль, но мне казалось, что всё пройдёт. Не прошло. К тому же в Ченнае я отравился и не смог доиграть первый же матч. На Открытом чемпионате Австралии легко вышел во второй круг, но там уже проиграл, правда, дошёл до четвертьфинала в паре вместе с Мирным. А затем вернулся в Москву и заболел. У меня начался сильнейший кашель. Видимо, организм дал понять, что с ним что-то не так. Началась цепная реакция, когда одна проблема влечёт за собой другую.

Борис Львович говорил, что, возможно, надо сделать паузу, но я решил играть Загреб и Роттердам. Сейчас это решение выглядит легкомысленным, но у меня было огромное желание снова пробиться в десятку. Кроме того, с теми турнирами удалось подписать хорошие контракты. А ещё я жил воспоминаниями об успешной концовке предыдущего сезона. И поэтому где-то я оторвался от реальности.

Материалы по теме
«Женя приехал на тренировку без ракеток, и я понял, что играть 5-ю встречу предстоит мне»
«Женя приехал на тренировку без ракеток, и я понял, что играть 5-ю встречу предстоит мне»

В Загребе и Роттердаме мне, естественно, не удалось выиграть ни одного матча. Более того, моя физическая форма просела до такой степени, что я задыхался после длинных розыгрышей. Неделя паузы помогла мне немного прийти в себя, и в Дубае я дошёл до четвертьфинала. Но там меня ждал Новак Джокович, и, понимая, что против него в подобном состоянии выходить бессмысленно, я снялся с турнира.

Американская серия тоже не сложилась. В Индиан-Уэллсе у меня «заклинило» спину, а из Майами ещё до начала турнира я срочно улетел в Москву на похороны бабушки Тони. Она оставалась очень активным человеком даже в 80 лет, но не выдержала мерзкой истории с телефонными мошенниками, о которой я поначалу ничего не знал.

* * *

Локоть тем временем не проходил, и вердикт врачей по итогам магнитно-резонансной томографии не порадовал. Мне сказали, что, по идее, в данном случае единственный выход — операция, но её делать глупо, поскольку вероятность успеха составляет лишь 50 процентов. Хорошо ещё, что в Германии оказался врач, который в своё время в похожей ситуации здорово помог Кольшрайберу. Несколько сеансов мануальной терапии позволили мне на некоторое время забыть о боли. На всё это наложились бытовые хлопоты, поскольку мы с Юлей решили строить свой дом. И всё это, конечно, отражалось на теннисе.

Материалы по теме
«Живёшь в тюрьме, а теннисный матч – прогулка». Чем объяснить срывы топ-игроков в 2020-м
«Живёшь в тюрьме, а теннисный матч – прогулка». Чем объяснить срывы топ-игроков в 2020-м

В итоге свой лучший результат в тот сезон я показал в Шанхае, где сломал две из четырёх ракеток, находившихся у меня в наличии, и на заключительный матч был вынужден позаимствовать одну у Миши Кукушкина. Я тогда в последний раз в своей жизни прошёл три круга в основной сетке турнира ATP, проиграв Фелисьяно Лопесу, который старше меня почти на год. Не сложился даже Уимблдон, где я получил неплохую сетку, но принял очередное неверное для себя решение.

Дело в том, что на Уимблдоне время для тренировок на игровых кортах строго лимитировано в зависимости от твоего положения в рейтинге. И если ты не стоишь в первой десятке, то попасть на большой корт можешь, только записавшись тренироваться вместе с элитным игроком. Вот я из лучших побуждений и записался два дня подряд тренироваться с топами — сначала с Федерером, а потом с Надалем. Но ничего толкового из этой затеи не получилось — если, конечно, не считать того, что я сделал несколько ударов с кумиром своего детства Стефаном Эдбергом, который тогда тренировал Роджера.

Материалы по теме
«Я хочу, чтобы ты был генералом». Борис Собкин о Михаиле Южном
«Я хочу, чтобы ты был генералом». Борис Собкин о Михаиле Южном

Федерер и Надаль тренируются гораздо интенсивнее, чем остальные. А я тогда находился в таком состоянии, что из-за высокой насыщенности работы на корте у меня по утрам стало сводить ноги. В результате я уже во втором круге уступил сопернику, которого раньше, скорее всего, прошёл бы без особых проблем — 147-й ракетке мира тайваньцу Джимми Вану. Утром после той игры я сидел и рыдал в своей комнате, осознав, что мои надежды пошли прахом, что, вместо того чтобы вернуться в десятку, я теряю очки, позволявшие мне держаться в первой двадцатке. В тот день у нас состоялся тяжёлый разговор с Борисом Львовичем. Он сказал, что в сложившейся ситуации мы должны забыть всё, тренироваться и играть. Но отступление продолжалось. Год я закончил лишь 47-м.

Логичен вопрос, почему так случилось? Как мы с Борисом Львовичем, профессионалы со стажем, обладавшие большим багажом практических знаний, поднаторевшие в планировании турнирного календаря, допустили сразу несколько грубых ошибок? Однозначного ответа у меня нет до сих пор. Думаю, как ни парадоксально, в какой-то степени не хватило опыта. Я не учитывал, что 32 года — это не 20 и даже не 25. Что в этом возрасте нельзя взваливать на себя слишком большой груз ответственности. Что порой лучше немного отпустить ситуацию и уже потом, после паузы, продолжить. А меня вместо этого захлестнуло сверхжелание, и в итоге я обманул самого себя.

Новой та ситуация оказалась и для Бориса Львовича. Хотя бы потому, что Олег Иванович Вовк, с которым мы через некоторое время разошлись, давал мне слишком много силовой работы, которую я обычно проводил с Блюмом. Я тогда явно переборщил с гантелями, штангой, упражнениями на силу. Что же касается уимблдонской истории, то на её примере легко лишний раз прийти к простому выводу: лучшее — главный враг хорошего. Тренировка с игроком, который работает в слишком высоком для тебя ритме, накануне турнира приведёт к худшему эффекту, чем занятие с каким-нибудь юниором. Тем более если ты абсолютно не готов физически, что, впрочем, стало неожиданностью для нас обоих.

Комментарии