На завершившемся 29 апреля чемпионате России по прыжкам в воду Глеб Гальперин занял второе место в индивидуальном разряде, уступив менее четырёх баллов Артёму Чесакову, а несколькими днями ранее одержал убедительную победу в синхронных прыжках с 10-метровой вышки в паре с Романом Измайловым. По окончании турнира корреспондент «Чемпионат.com» связался со спортсменом и расспросил о прошедших соревнованиях и подготовке к Олимпийским играм в Лондоне.
— Глеб, расскажите о своём выступлении на чемпионате России в Санкт-Петербурге.
— Выступление, конечно, было не самым хорошим, но форму постепенно набираю. Отдельные прыжки получаются уже очень хорошо, постараюсь к лету вернуться на уровень, который у меня был раньше. Пока о 100-процентной готовности речь не идёт.
Я тогда не был готов и внутренне чувствовал это. Но выступать было нужно, поскольку необходимо было завоевать вторую лицензию. Это большая ответственность, поэтому волнение, конечно, присутствовало. Но всё получилось.
— Главный тренер сборной Олег Зайцев охарактеризовал вас именно как «летнего спортсмена». Значит, можно сказать, что всё идёт по плану?
— Это правда (улыбается). Конечно, хотелось бы и сейчас выступать хорошо. Но после всей череды травм и двух лет перерыва это довольно сложно сделать. Сначала я не был готов к тому, что далеко не всё будет получаться так, как хочется. Но сейчас уже перестал волноваться и спокойно готовлюсь к Олимпийским играм.
— На олимпийском отборочном турнире в Лондоне волнение ещё присутствовало?
— Да. Я тогда не был готов и внутренне чувствовал это. Но выступать было нужно, поскольку необходимо было завоевать вторую лицензию. Это большая ответственность, поэтому волнение, конечно, присутствовало. Но всё получилось.
— Спокойствие пришло после этого?
— Да. На чемпионате России уже намного спокойнее и увереннее себя чувствовал, чем перед этапом Кубка мира. Но необходимо проделать ещё большое количество работы.
— В индивидуальных прыжках в полуфинале вы выступили лучше, чем в финале. С чем это связано?
— Пока не хватает ещё тренированности, стабильности. В финале у меня также было два очень хороших прыжка – давно не показывал такой уровень, а вот ещё два я провалил.
— Насколько сейчас есть уверенность в элементах программы в целом?
— У нас программа состоит из шести прыжков, последнее время появилась уверенность где-то в пяти. Остается один – сальто вперёд с разбега, где меня сильно беспокоит колено, поэтому не всегда удаётся его хорошо сделать. Три месяца после лечения симптомов не было, но на чемпионате России травма снова дала о себе знать. Поэтому сейчас нужно будет что-то придумывать с врачами, чтобы на какой-то период боль ушла и в Лондоне проблем не было.
— Сейчас основной акцент делаете именно на индивидуальные выступления?
— Да. Если говорить о синхронных прыжках, буду я их прыгать или нет, зависит от главного тренера. Пока основной упор делается на индивидуальные.
— Усложнять программу планируете или её уровня сложности достаточно для борьбы за медали Олимпийских игр?
— Та программа, которая у меня сейчас есть, позволяет бороться за медали любого достоинства. Другое дело, что Олимпийские игры – это такие соревнования, где загадывать что-то очень сложно. А так программа довольно сильная, и если исполнить все прыжки безошибочно и получить девять баллов и выше, то шансы вполне реальные. Но эти прыжки ещё надо сделать (улыбается). А для этого необходимо их постоянно оттачивать, напрыгивать.
После пекинских Олимпийских игр я потерял два года, которые ушли на операции и восстановление. А другие в это время совершенствовали и усложняли свои программы. Сейчас на носу уже лондонская Олимпиада, приходится навёрстывать в ускоренном темпе, и пока ещё не всё получается. Но, думаю, к лету должна прийти и стабильность, и уверенность, тогда можно будет рассчитывать на серьёзный результат.
— Изменилось ли в связи с этим количество тренировочных часов?
— Нет, тренируюсь так же, как и раньше. Если две тренировки, то пять-шесть часов в день, если одна, то три часа. Дело в том, что я никогда очень много не прыгал, поскольку не обладаю особенной выносливостью. Стараюсь сделать одну-две попытки вместо двадцати повторов, но максимально качественно. Конечно, все спортсмены разные, но я являюсь приверженцем таких тренировок: хорошо исполнить две попытки и переходить к следующему прыжку.
— На основании вышесказанного можно сделать вывод, что ещё не все травмы остались позади?
— Да, есть травма колена, которая по-прежнему сильно меня беспокоит. Летом я отказался от операции, потому что только недавно восстановился от других, да и времени не было. Мне пришлось бы потерять ещё полгода, и тогда шансов попасть на Олимпиаду уже не было бы. Это довольно серьёзная травма: приходится ездить на уколы. Но с этим ничего не поделаешь, остаётся только терпеть.
— На чемпионате мира в 2007 году вы также выступали с травмой, но делали это очень успешно.
— Да, травмы были и раньше, то при этом я не пропускал соревнований. Поэтому сейчас всё сложнее. Но главное — есть цель – это Олимпиада, и я к ней иду. А травмы… должна же ведь эта череда когда-нибудь закончиться (смеётся)
— Вы бы хотели такого же спортивного долголетия, как у Дмитрия Саутина, или есть желание завершить пораньше?
— Нет, думаю, что так долго я прыгать не буду из-за не самого лучшего здоровья. Главное сейчас — удачно выступить на Олимпийских играх в Лондоне, а там уже будет видно. Если будет здоровье позволять, продолжу, если нет — зачем мучиться? Но пока загадывать ничего не хочу.
Та программа, которая у меня сейчас есть, позволяет бороться за медали любого достоинства. Другое дело, что Олимпийские игры – это такие соревнования, где загадывать что-то очень сложно. А так программа довольно сильная, и если исполнить все прыжки безошибочно и получить девять баллов и выше, то шансы вполне реальные.
— Вы предпочтение отдаёте именно вышке, а не трамплину. Почему?
— На чемпионате мира в 2007 году я прыгал и с трамплина в паре с Александром Доброскоком, и с вышки. Сейчас просто уже здоровье не позволяет выступать и там, и там. Вообще, что касается вышки, то я начал с неё прыгать довольно поздно – в 17-18 лет, до этого был только трамплин. Тем не менее сразу отобрался и на чемпионат мира, и на Олимпийские игры в Афинах. А в 2005-м на мировом первенстве пришли первые медали. Таким образом, этот вид у меня стал основным. Кроме того, сейчас у нас есть, кому прыгать с трамплина.
— Вы любите машины и автоспорт, участвовать в каких-либо гонках не приходилось? Если нет, то хотели бы?
— В каких-то серьёзных турнирах принимать участия не приходилось, но с удовольствием бы это сделал по завершении карьеры, если бы кто-то пригласил (улыбается). Пока я являюсь профессиональным спортсменом – это нереально. Вообще по окончании главное — себя найти в жизни.
— Какие-то мысли уже на этот счёт есть?
— Хотелось бы остаться в своём виде спорта – помогать его продвигать. Когда мы были на отборочном турнире в Лондоне, то этот олимпийский бассейн был забит битком даже на предварительных соревнованиях. У нас пока такого нет. Хотелось бы сделать прыжки в воду более популярными, поскольку это интересный и увлекательный вид спорта.